в чем Герк преуспел помимо наук сугубо теоретических, это ориентирование на местности. Он безошибочно определил, где находится яма, в которой его держали, и направился туда. Внутри, разумеется, никого не оказалось. Герк заглянул в остальные ямы и, ожидаемо, в них тоже никого не нашёл. Он некоторое время бродил по лагерю, пытаясь читать следы. Все было бесполезно, он не следопыт, а если бы и был им, вокруг все так утоптано, что можно не сомневаться: найти что-то невозможно!
Герк сел на землю, рядом с погасшим костром. На глаза сами собой стали наворачиваться слезы. Живо пред взором предстало: снисходительно печальное лицо отца, фальшиво участливые улыбки братьев, за которыми легко угадывалось ехидство и злорадство. «Ах, это же малыш Герки, ну что вы от него хотели, хорошо хоть жив остался»– звучали голоса семьи. Все они были бесполезными в прямом смысле этого слова. Никакой власти отец не имел уже давно, а поговорка «Сытый, как Анрайт» обзавелась еще и саркастичным близнецом «Умный, как Анрайт». И все эти червяки будут теперь смеяться над Герком, ведь даже испытание он пройти не смог. Судьба просто издевается над ним, показывая, как он мог стать кем- то большим, свершить великие дела, а после забирает всякую возможность. Что бы он знал, чего именно лишился. «Как глупо было обещать Великому Динку, что он сможет ему помочь».
Быть может, Арс уже сразил всех разбойников, и освободил богов. И вновь приходится признать, что вайонг это самое подходящее для Герка прозвище.
–«Это значит: бесполезный» – звучал в голове голос Собура.
–«На старом языке, на котором написаны жреческие книги». – Нет. Не так. «Скрижали». Откуда простой разбойник, пусть и главарь, может знать такие вещи? Герк встал. Вытер рукой катящиеся слезы. Прямо впереди, всего в нескольких шагах, была землянка главаря. Дверь, как и во многих других, была открыта. Герк решительно зашагал в сторону землянки. Зайдя внутрь, он увидел уже знакомый стол, теперь стол не казался таким длинным. Герк обошел всю землянку, ничего интересного не было. Пара сундуков, которые в спешке не стали брать, и в которых осталась одежда. Какая – то драная и грязная, как у нищих на рынке, некоторая совсем новая. Что-то среди вещей привлекло внимание, и Герк всмотрелся. Небольшой клочок бумаги, по виду старый. С одной стороны был рисунок, схематичное изображение деревьев, реки и чего-то еще, начинавшегося с одной стороны листа и доходившего до другой. Герк перевернул бумагу. На обратной стороне в несколько рядов были аккуратно выведены символы. Совсем не похожие на знакомые Герку руны. Ничего общего с тем, что он когда-либо видел, эти символы не имели. Может бессмыслица, просто каракули, но что-то подсказывало Герку, что это не просто каракули.
Больше ничего интересного в землянке главаря не нашлось. Герк не слишком надеялся, что найдет здесь ответы, но остаться совсем ни с чем было неожиданно. Он взял из сундука одежду, что выглядела не слишком броско. Обычные штаны, какие может носить приличный горожанин, вроде пекаря или кузнеца. Рубаха и черная длинная куртка с капюшоном. В куртке оказались удобные карманы, нашитые с внутренней стороны и Герк, оценив такое решение, спрятал в них монеты и клочок бумаги. Стоило убраться из этого лагеря, пока еще кто не додумался найти его.
Герк вышел из землянки, солнце дошло до середины неба и скоро должна будет наступить ночь. Нужно найти место для ночлега и все обдумать. Первым делом он намерен отправиться в Обитель и хорошенько расспросить там о некоем Собуре, который знает так много несвойственных его профессии тайн. Герк глубоко вздохнул, выбрал направление и лёгкой походкой отправился в путь.
Глава 11
Веревочный мост, неистово раскачивался. Энни стояла в ступоре не в силах пошевелиться. Далеко внизу ревущий поток поглотил тело Ридла. Энни упала на колени. В ушах стоял страшный крик. Спустя мгновение Энни поняла, что кричит она сама, горло резануло болью, и крик перешел в сдавленные рыдания. Вокруг толклись солдаты, не понимая: почему их новая королева недовольна. Энни вскочила с колен, она тяжело дышала, судорожно выдыхая, вместо выдоха получались завывания. Глаза застилали слезы и она взялась за канатные перила, чтобы не упасть.
– Кто? – Прокричала она сквозь рыдания. – Пусть тот, кто столкнул его, подойдет ко мне.
Перед глазами, появился расплывающийся силуэт. Человек что-то сказал, и в голове отпечаталось: «Да, моя королева».
– Прыгай. – Выкрикнула Энни. Солдат замялся.
Энни вытерла рукавом слезы и зло повторила:
– Прыгай. За ним.!
Лицо солдата озарилось счастливым обожанием и он, уподобляясь пловцу, ныряющему в бассейн, перелетел через перила. Мост качнулся, и Энни крепче сжала руки на веревке. Хотелось приказать всем этим никчемным дикарям попрыгать следом. Энни усилием воли заставила себя глубоко вздохнуть. Вдох вышел прерывистым и рваным, но сознание немного успокоилось. Она посмотрела вниз, тело солдата влетало в воду. Спустя мгновение оно выплыло ниже по течению. Зрелище уплывающего тела придало Энни необычное странное спокойствие.
– Идем дальше. – Скомандовала она, и солдаты послушно заняли свои места. На берегу остались лежать тела людей, сраженных Ридлом, и Энни хотелось по быстрее покинуть это место.
После того, как она раскрыла свои способности, в лагере нельзя было оставаться. Энни надеялась, что сможет скрыться, но от себя не убежишь, как ни старайся. Так же вышло и с ее полетом на Гефест. Начать новую жизнь не получилось. Она бы с удовольствием работала на Земле, ей нравилось, но ее опять нашли. Они всегда ее находили. Теперь она понимала, что нашли бы и на Гефесте, вот только ее несчастье дало возможность действительно начать новую жизнь.
Когда она встретила в лесу отряд солдат, думала, что ей конец. Оказалась, что и они подвержены контролю ни чем не хуже обычных людей. Контроль. Энни ненавидела это слово. Ненавидела свои способности, а больше всего она ненавидела себя в моменты, когда их использует. Потому что с каждым новым подконтрольным, с каждым новым вмешательством ей это нравилось все больше и больше.
Энни вспомнила, когда первый раз узнала на что способна. Способности были с ней всегда, просто до того момента она их не замечала. С ней легко соглашались в спорах, и легко было попросить о помощи. Она списывала это на неплохие физические данные и общую привлекательность. В тот вечер она шла со дня рождения подруги. Они, как на зло, засиделись допоздна. Флайер городской службы общественного транспорта, согласно стандартному тарифу, довез ее до остановки. Подруга настаивала вызвать такси, но Энни
